— Сейчас перечислю. Итак, барон Камора — первый министр. Герберт женится на моей кузине. Мне отдают спорные земли. Одни пустяки, неправда ли?
— Негодная!
Герцогиня бросилась на Агнессу, вцепилась ей в волосы, и обе упали на ковры. Слуги разбежались. Но кто-то позвал герцога-отца, и он оторвал жену от сестры.
— В чём дело? Она же спасла его!
— Заколдовала! Ещё и ставит условия!
— Вот как? Условия?
— Да ещё какие! Полгерцогства отдать ей, негодяя в первые министры, а её распутную кузину в жёны Герберту! Я уверена, что и ворона подослала она!
— Ты слишком много знаешь, — зловеще покачала головой Агнесса. — Это вредно для здоровья и красоты. Рыжих Драконов всегда спасала их глупость.
— И богиня Морриган, — процедил герцог-отец. — Не гневи её!
— В такую минуту о детских сказках, — хихикнула Агнесса и… закашлялась, а ноги у неё подогнулись: в дверях стояла грозная богиня Морриган. Была ею, конечно, Тилли, но сейчас разница не имела никакого значения.
— Я — детская сказка? — спросила богиня, подходя к упавшей на колени Агнессе.
— О-о-ох, — только и протянула та.
— С каких это пор я не могу помогать Рыжим Драконам? Что ты сделала с Гербертом?
Но Агнесса собралась с душевными силами и поднялась ей навстречу.
— У меня относительно племянника есть планы. Не вмешивайся! Ты богиня смерти и не сможешь вернуть его к жизни, особенно если убьёшь меня! Я же спасла его и…
— Не строй из себя ягнёнка, злодейка! — воскликнула герцогиня-мать. — Ты хочешь заполучить страну, а тогда Герберт не будет тебе нужен!
— Без меня он умрёт через несколько минут!
Тилли подняла меч, Агнесса попятилась, бормоча не то проклятие, не то заклятие.
— Не убивай её! — попросил герцог-отец. — Что если она права?
— Не убивай. Что если она права? — как эхо повторил Айвен, а все вдруг ахнули: Агнесса исчезла, на её месте перебирала ножками и крутила головой небольшая чёрная овечка.
— Ну, а теперь наши условия, — Готфрид спешил перехватить инициативу. — Или ты оживляешь парня… то есть, герцога Герберта, или всю жизнь проведёшь бекая и мекая в стаде. С баранами!
Овечка подпрыгнула, заметалась по комнате и упала в ноги Айвену.
— Он прав, — сказал Айвен, в изумлении глядя на жертву своих способностей. — Жизнь за… э-э-э… внешность.
Агнесса жалобно заблеяла, вызвав издевательский смех старца-придворного:
— Овечьим голосом она не может заклинать! Великий Айвен, верни ей прежний облик.
Айвен покачал головой:
— Я не такой дурак, как она думает… или как думаете вы. Не может овечьим, так пусть заклинает человечьим!
— Будь по-твоему! — гневно крикнула овечка и разразилась громкой тирадой непонятных слов. Очевидно волшебных, потому что со стороны ложа Герберта вдруг донёсся изумлённый голос юноши:
— Что происходит? Эй, кто там?
Счастливая герцогиня-мать бросилась обнимать сына, а чёрная овечка затопала всеми своими ножками:
— Я проиграла! Но через шесть дней проиграешь и ты, Айвен, забыл? Превратишься в гнусного тролля!
19
Он постоял возле гаража, глядя в звездное небо. Потом вернулся внутрь. "Пиршественный верстак" и друзья уже дожидались его, но он ещё раз присел на корточки возле Рапида. И вдруг почувствовал, как лицо, ладони, одежда становятся влажными.
Вокруг уже не гараж. Асфальт и бензин так не пахнут. Запах тошнотворно-сладковатый.
Кровь! Падала большими каплями. Облила его всего. Почувствовал страх, не мог свободно двигаться, терял человеческие контуры. Последнее ощущение — ужас. Понимал лишь одно:
— Я существую.
Что-то изменилось. Сначала появилось чувство слуха. Потом Алексей распознал мелодию сигнала, понял слова разговора.
Потом его выплюнуло.
В салоне автобуса было почти пусто, ничего особенного, час пик уже прошёл. Кто-то позади отвечал по телефону. Одна из тех беззаботных минут, когда хочется закрыть глаза и задремать. Но Алексей ошеломлённо пялился вокруг, ничего не понимая. Где гараж, где Игорь и Жека? И что это, вообще, за город и транспорт?
Куда он, Алексей попал?.. А с чего это он решил, что его зовут Алексей? Что такое — Алексей? Айвен, его зовут Айвен. Перегрелся, что ли? Или действительно задремал, что-то нелепое приснилось?
Автобус, величественно плывущий на воздушных подушках, бесшумно протискивался в потоке себе подобных узкими улицами старого центра. Солнце светило, зелень деревьев ещё не стала серой от пыли. Вокруг царила преувеличенно упрощённая архитектура прошлого века. Не давала пищи воображению, а глазам удовольствия. То и дело среди монотонной массы стен мелькали причудливые, разноцветные и уродливые формы новых домов.
В поле зрения Айвена неожиданно ворвался чужой предмет, засланяя вид и сбивая его с мысли. Небольшой, умышленно настроенный на громкий рокот глайдер поравнялся с автобусом. Открытый, переполненый людьми.
Одного взгляда хватило, чтобы понять, кто там лениво развалился на широких, мягких скамейках. Возвращалиcь с пятого, а может быть, и четвёртого уровня Катакомб. Все приблизительно его ровесники, уверенные в себе, тускло-бронзовые комбинезоны с нашивками успеха. В подставках недобро поблёскивали тёмным металлом и пластиком разрешённые правилами, действующие копии огнестрельного оружия. Мушкеты, пищали, трёхлинейки, автоматическое оружие, обрезы.
Усталые охотники. У некоторых головы мерно покачивались в такт поворотам и торможениям-ускорениям. Другие, всё ещё возбуждённые, обсуждали охоту и рассказывали друг другу хитрости ночного скрадывания и особенностей стрельбы по разумным целям.
На миг глаза Айвена встретились с пристальным взглядом одгого из них. Длинноволосый парень, слишком молодой для разрешения на охоту (но всё можно устроить) криво усмехнулся и толкнул локтём дремлющего рядом на скамье приятеля, что-то говоря ему. Тот даже не поднял головы, отмахнувшись слабым движением руки. Айвен медленно повёл глазами по глайдеру. Судя по регистрационному номеру машина принадлежала кому-то важному. Получение разрешения ездить личным транспортом даже по старому центру города граничила с чудом.
Охватило его неприятное чувство, хорошее настроение улетучилось. Вроде бы нормальнейшая вещь на свете — эта группка охотников. Но никак не мог согласиться с тем, что стрелять в людей, пусть это и бесправные преступники, — спортивно.
Как-то так получилось, что один из его коллег по работе "загремел" в Катакомбы, аж на четвёртый уровень. Вроде бы обычный дядечка, разговаривали с ним даже как-то в курилке л спорте и политике. И вдруг что-то его с ума свело, перемкнуло: притащил на работу дробовик. Как-то пронёс его мимо охранников, поехал на верхний этаж и вдребезги разнёс кабинет шефа по информации. К счастью никто не погиб, зато никто ничего не понимал: такой был всегда спокойный и вежливый. Айвен потом видел только мешки с обломками и мусором, которые спускали грузовым лифтом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});